«Не мешкая более, он одним ударом плеча вышиб дверь и выломился к ним.
Бруха и Халле стояли рядом.
– Хватай его! – басом сказала бруха, протянув руки и впившись невидящим взглядом куда-то правее Коркранца. Пирожок, понял он. Она же тоже ела пирожок.
С таблеткой более-менее было понятно, а вот чьё мясо … Не думать. Тем более что от большей части пищи и препарата он избавился.
Он всё равно почти ничего не видел, относительно ясным оставался только скудный пятак в центре поля зрения. Но ему хватило этого, чтобы различить, что случилось с Халле.
Оставалось только порадоваться, что он не оставил ему револьвер.
Халле был обнажён по пояс, казалось, он стал выше, ссутулился. Синие вены оплели руки с внезапно длинными пальцами. Ярко-голубые глаза блуждали, словно собираясь обморочно закатиться.
И теперь Коркранцу стало понятно, куда делась вторая шляпа Дружка.
Он снова её надел.
– Таблеточку дала, – одними губами, на вдохе ужаса, повторил Коркранц.
Халле, который теперь был Джоком, сжимал свой казённый нож, метя снизу вверх. Примерно Коркранцу под вздох. За поясом был заткнут второй, столового серебра.
– Халле, это я! – крикнул наказатель. Он хотел прицелиться в бруху поверх плеча напарника, но не рискнул – он почти её не видел.
– М-гммммм…. – согласно промычал Халле. Светлая чёлка упала на один глаз, делая его почему-то похожим на ненастоящего, карнавального мертвеца».